Новости

Jan 23, 2024

Эффективны ли испытания на животных? Объяснены пределы экспериментов на лабораторных обезьянах.

Рубрика: Где биомедицина ошибается в исследованиях на приматах. Находить лучшие способы творить добро. Друг говорит, что всегда может определить, когда у тебя похмелье. То, как вы закрываете защелку клетки. С

Рубрики:

Биомедицина ошибается в исследованиях на приматах.

Находить лучшие способы творить добро.

Друг говорит, что всегда может определить, когда у тебя похмелье. То, как вы закрываете защелку клетки. Делая так мало, их внимание может сосредоточиться на этих тонких различиях в движении: на том, как он поворачивается, падает ли он полностью или частично.

Открыв защелку, обезьяна спускается на бетонный пол мимо передвижной станции технического обслуживания с ватными тампонами, коробками, бутылками и шприцами.

В коридоре двое смотрителей видят, как он присел на корточки, прислонившись к стене из шлакоблоков, прижав руки к кремовой краске, подняв плечи, повернув голову в сторону и глядя в сторону коридора, глядя на них.

___

За последние пару лет эксперименты на приматах получили плохую огласку. В 2020 году внимание СМИ было сосредоточено на федеральной лаборатории, которая изучала нейробиологию тревоги, пугая обезьян игрушечными змеями. В ноябре Министерство юстиции США предъявило обвинения членам предполагаемой «группы контрабандистов приматов» в торговле и продаже диких длиннохвостых макак, находящихся под угрозой исчезновения, биомедицинским исследователям в США.

Примерно в то же время внимание было обращено на лабораторию Ливингстона в Гарвардском университете, где исследователи зашили веки детенышам макак, чтобы выяснить, как лишение зрения влияет на развитие мозга. Споры разгорелись в журнале Science, где ученые обсуждали этику ослепления обезьян. Меня попросили высказать свое мнение. Но мои вопросы были другими — не столько об ослепленных макаках, сколько о контролерах, смотрящих на стены своих клеток.

В течение 16 лет я работал профессором в медицинских школах Висконсина и Орегона. В обоих университетах были центры приматов. Я знал об их действиях, хотя никогда не ставил эксперименты на приматах. Вместо этого мои лаборатории в основном изучали мышей. Нашей целью было выявить генетические и загрязняющие факторы риска развития аутизма — инвалидности, сопровождающейся проблемами с социальными эмоциями. Нам так и не удалось выявить какие-либо факторы риска, но мы обнаружили, что мыши наслаждаются обществом друг друга и сочувствуют их боли.

Опубликовав более 40 научных работ, я покинул академию. Частично я ушел из принципа. Я считал, что если мы экспериментируем на животных, мы обязаны не тратить их попусту. Я также считал, что учёные-биомедики были обязаны учитывать последствия наших собственных открытий — например, то, как наши животные реагировали на окружающую среду в клетках — чтобы мы могли лучше заниматься наукой. В конце концов я потерял веру в этот процесс. Я также потерял способность запирать разумных существ в крошечных клетках.

Ученые знают, что жесткое заключение стандартных лабораторных клеток искажает психологию и физиологию наших животных. Тем не менее, несмотря на полувековые доказательства, мы продолжаем держать их в клетках так, как будто их биология встроена в их генетику. Из десятилетий исследований на грызунах ученые знают, что анатомия и физиология мозга животных очень уязвимы даже к небольшим изменениям в среде их обитания. Мыши, содержащиеся в стандартных клетках, а не в клетках чуть большего размера, снабженных блоками и туннелями для умственной стимуляции, более восприимчивы к злоупотреблению наркотиками, генетическим модификациям и токсичным химикатам. Обезьяны, почти наши ближайшие родственники, могут стать настолько психически ненормальными из-за среды в клетке, что перестанут походить на здоровых людей. У них могло быть больше общего с детьми, помещенными в румынские детские дома в 1980-х и 1990-х годах, которые были настолько лишены человеческого контакта, что до сих пор страдают от физиологических и психологических нарушений на протяжении всей жизни.

Эксперименты на приматах, несомненно, способствовали открытию методов лечения болезней человека, особенно вакцин и хирургических методов. Например, более века назад ученые собрали экстракты спинного мозга мальчика, умершего от полиомиелита, ввели их обезьянам, изучили, как распространяется инфекция, а затем разработали вакцину, которая почти искоренила полиомиелит. Намного позже эксперименты на приматах были полезны для разработки интерфейса между мозгом и позвоночником, который может восстановить способность людей с параличом ходить.